| Канапе из идиотов |
[Apr. 13th, 2014|11:37 pm]
Кшк
|
Истории уже года три, но по ряду причин записана только сейчас.
Было лето. Было под 30. И я встретила на Мосбане «Сапсан», привезший москвича. Когда дошли до входа в метро, я спросила: «А что это у тебя, москвич, друг сердечный, карман сумки открыт?..» Так мы обнаружили исчезновение самого дорогого, что может быть у советского человека, — паспорта. С приятным бонусом — вложенным в обложку обратным билетом (который москвич зачем-то упорно распечатывал, не доверяя чуду электронной регистрации). Ну, и зубной щетки еще…
Поматерились мы, сбегали на платформу, увидели, что поезд уже свалил в депо, и начали составлять план действий. Ясно было, что без родной полиции не обойтись, и, увидев первого же служителя закона и порядка, толстого и усатого, как с картинки про городового, подошли к нему и вежливо поздоровались. «Я вас слу…» — успел ответить он, и тут у него зазвонил мобильный. «В рот я ебал вашу террористическую угрозу! — заревел в он в трубку так, что мы подскочили. — Сами в следующий раз пойдете в мусоре рыться, блядь! Нихуя там нет! Кошка только дохлая!»
— Ну, что у вас? — это уже нам.
— Я только что приехал на «Сапсане», и то ли потерял паспорт, то ли украли его. Что мне делать дальше?
— Готовиться выплачивать чужие кредиты! — бодро ответил коп. — А вообще, идите в пикет.
И мы пошли в пикет.
— Здравствуйте, — сказал москвич в пикете. — Я только что приехал на «Сапсане», и то ли потерял паспорт, то ли украли его. Что мне делать дальше?
— Готовиться выплачивать чужие кредиты! — бодро ответили в пикете. — А вообще, сходите в бюро находок.
И мы пошли в бюро находок.
— Здравствуйте, — сказал москвич в бюро находок (кажется, он уже начал привыкать к своей реплике). — Я только что приехал на «Сапсане», потерял паспорт… никто не приносил?
— Паспорт?! — спросила барышня. — Ну, готовьтесь выплачивать чужие кредиты! Нет, ничего на ваше имя не приносили, приходите завтра.
Надо сказать, что от шутки про кредиты мы уже начали несколько нервничать. И так, несколько нервничая, вернулись в пикет. Где нас с новыми шутками-прибаутками отправили в отделение полиции, объяснив, что поворот к ней находится в конце 6-й платформы.
Напоминаю, что на улице — +30. Плюс у нас с собой было, прямо скажем: сумка москвича, мой рюкзак, профессиональная видеокамера и еще видеокамера поменьше. Я тихо радовалась, что штатив удалось раздобыть в Питере, а не то бы он еще украсил наше приключение.
6-я платформа оказалась абсолютно бесконечной, где-то к ее середине мы ощущали себя примерно в Бологом. Людей там не было. Никого. Отделения тоже не наблюдалось. В конце концов мы наткнулись на пьяного в дым персонажа в оранжевом жилете.
— Скажите, пожалуйста, где отделение полиции? — обливаясь потом, спросили мы.
— А нахуя вам? — лениво спросил персонаж с таким видом, будто сейчас начнет ковырять в зубах огромным разводным ключом.
— Да вот паспорт потеряли, надо заявление подать…
— А нахуя он, паспорт-то?.. А отделение — оно от начала платформы направо.
Вежливо поблагодарив, мы поперлись по жаре обратно.
И — о боже мой! — вот оно, отделение полиции! Никогда не думали, что будем так ему радоваться. Заходим. Нас встречает бешеное рычание, источник которого невидим: «Я же сказал!!! Я же сказал!!! Пилядь!!! Пэчати!!! Нэт!!!» Я даже слегка присела от ужаса.
— Вообще-то, нам не нужна печать, — довольно робко говорит москвич в пространство. — Дело в том, что я только что приехал на «Сапсане», потерял паспорт…
— Точно нэ нужна пэчать? — подозрительно спрашивает, выныривая из-под регистрационного стола, лицо грузинской национальности, почесывая волосатую грудь под расстегнутой до пупа форменной рубахой.
Мы хором уверяем, что точно-точно. И он меняет гнев на милость.
— Сэйчас опэру позвоню, ладно. Стасик, привэт, Стасик! Я тэбэ сэйчас отправлю тут двоих. Паспорт тут потэряли, хуяспорт! Нэт, не пьяные. Нормальные рэбята.
И «нормальные рэбята», изнемогая от всего сразу и очень пытаясь не ржать в голос, идут в соседний дом, к Стасику. В соседнем доме мы действительно находим опера, причем идем к его логову через вымершее здание, и все кабинеты отчего-то нараспашку, и никого нет, и брошенные без призора папки с делами наверняка бы заинтересовали более плохих рэбят. Но мы не таковы, поэтому благоразумно стучим в стальную дверь, которую через пару минут неторопливо отпирает взъерошенный парень лет 25 в рваных джинсах, шлепках на босу ногу и растянутой футболке с губкой Бобом. Дальнейший диалог навсегда врезался в нашу память, и ключевую фразу из него мы еще долго использовали.
— Ну, чо?..
— Здравствуйте.
— Ну, привет.
— Я только что приехал на «Сапсане»…
— В смысле?..
— Приехал на «Сапсане» из Москвы…
— В смысле?..
— Приехал на «Сапсане» из Москвы, и то ли потерял паспорт, то ли его украли…
— В смысле?..
— Приехал на «Сапсане» из Москвы, и то ли потерял паспорт, то ли его украли, а в нем еще обратный билет был…
— В смысле?..
У меня возникает стойкое ощущение, что, во-первых, мы играем в «Грузим пароход», во-вторых, чувак хочет, чтобы мы ушли.
— Приехал на «Сапсане» из Москвы, и то ли потерял паспорт, то ли его украли, а в нем еще обратный билет был, и хочу подать заявление…
— В смысле?..
— Приехал на «Сапсане» из Москвы, и то ли потерял паспорт, то ли его украли, а в нем еще обратный билет был, и хочу подать заявление о краже или утере…
— Ладно, проходите… — видимо, понял, что мы не уйдем. — Девушка тоже что-нибудь потеряла?
— Нет, ничего не теряла, — гордо отвечаю.
— Тогда вот тут в коридоре посидите, вы не должны слушать секретные дела.
И я послушно остаюсь в коридоре. Разумеется, рядом с открытой дверью, в которую отлично все слышно.
— Понимаете, — задушевно говорит опер, — у вас есть два варианта. Заявление о краже-хуяже, заявление о потере-хуере. Кража — геморрой и вам, и нам. И все равно вряд ли найдут. Вам про кредиты говорили? Херня все, не верьте. Предлагаю сойтись на потере-хуере.
Москвич, разумеется, согласился, и опер бодро забарабанил по клавиатуре, печатая заявление. Тут как нельзя более пригодилось, что я ничего не слышу.
— На каком поезде Вы приехали?
— Э-э-э… — теряется склеротичный москвич и кричит в сторону коридора. — Дорогая?..
— Номер такой-то! — бодро рапортую я.
— А какой вагон?
— Э-э-э… дорогая?..
— Номер такой-то!
— А еще говорят, память девичья! — умилился опер. — Вот справка об утере. Вернитесь теперь в соседний дом, поставите там печать, потом — билет восстановите.
— Печать?! — в ужасе хором спросили мы, вспомнив, что ее «нэт». Но железная дверь уже неумолимо захлопнулась за нами.
Не в силах смеяться, мы побрели, куда сказали. И только переступили порог, как раздалось все то же громовое рычание: «Вам пэчать?!! Давайте сюда быстрээ ужэ!» — и волосатая рука с грохотом оттиснула на справке вожделенный синий абрис.
Снова взвалив на себя весь скарб, мы побрели на исходную — на вокзал, дабы восстановить билет. По дороге, когда порыв ветра чуть не унес свежеполученную справку, я весело предложила проебать ее и пройти по кругу еще раз, но понимания почему-то не встретила.
Пока москвич стоял в очереди в кассу, я обнаружила забытую кем-то толстенную рукопись под названием «Вождь краснорожих» и по принципу любого филолога «это же буквы!» немедленно погрузилась в чтение. Ох, не все принципы надо соблюдать… На меня напал постмодерново-эротический текст такой степени плохости, что от шока я даже не сразу услышала, как кто-то тяжело дышит у меня над ухом. Шарахнувшись, обнаружила голую по пояс (в здании Мосбана!) женщину лет 50, которая успокаивающе сказала: «Ничего-ничего. Я просто постою рядом с вами. Очень люблю, знаете ли, быть с людьми!»
К счастью, в этот момент подошел москвич, и я, подавляя истерический смех, сказала, что нет, бля, никакого метро. Только такси. Потому что я больше не хочу сегодня быть с людьми. Совсем не хочу.
P. S. Из такси я позвонила отцу и кратко сказала, что все хорошо, но москвич потерял паспорт, и мы весело проводили время в полиции. «Ну почему, почему, — провозгласил отец, — мы окружены идиотами?! Идиот на идиоте! Бутерброды из идиотов! Сэндвичи из идиотов! Канапе из идиотов!» |
|
|
lazy