"В чем миссия поэта эта? В чем миссия поэта та?.."Все это неоднократно озвучивалось, а теперь запишется. Не знаю, зачем. Пусть будет.
Итак, что важно, если ты что-то рифмуешь.
- Не относиться слишком серьезно к процессу и результату.
- Серьезно относиться к качеству результата.
- Не относиться серьезно к себе в процессе.
- Вообще не относиться к себе серьезно. Да пребудет с тобой самоирония.
- Не относиться серьезно к жизни. Да пребудет с тобой ирония.
- Помнить, что «великих больше не будет, Варшавский – больше не вокзал», и трезво оценивать свою позицию в современном литпроцессе. Тебя в нем нет. Литпроцесса, впрочем, тоже нет. И ложки.
- Признаться себе, что, если твои стихи якобы нравятся огромному количеству народу, они плохи. Потому что огромному количеству народу могут нравиться только деньги. А, если стихи похожи на деньги, – фуфло это.
- Популярность завоевывается на истерике, моде и умении выбрать тему, гарантированная реакция на которую – «ах, боже мой, ведь я точно такое же чувствую, когда
какаювлюблен(а)!». Это тоже талант, но не литературный. - Раз и навсегда забыть про «Пушкину можно было глагольную рифму, почему мне нельзя?». Ты, во-первых, не Пушкин. А, во-вторых, и тебе можно – если ты все остальное тоже умеешь. Если ты Кибиров, к примеру, или Рыжий.
- Не ебать мозг себе и окружающим вопросами типа «почему я не имею права писать, как Ахматова (Мандельштам, Пастернак, Гумилев, etc)?». Да имеешь, деточка. Только отдавай себе при этом отчет, что не странно сейчас, в XXI веке, читать этих авторов. А вот писать, как они, – не просто странно, а стыдно.
- Помнить: все, что написано до нас – к нашим услугам. Хоть постмодернизмом назови, хоть другим словом, а этот багаж должен идти в дело. Если багажа в тебе нет – то лучше и сам не пиши.
- Собственно, вообще лучше не писать, чем писать.
- Но, если уж писать, зарубить на носу: нет никакого «поэтического языка», отличающегося от разговорного. Всё, закончились органичные «вечности» и «бесконечности» на Бродском (см. выше про «…больше не вокзал»). Есть русский язык во всем его многообразии, впитавший, в том числе, и сленг, и обсцен, и варваризмы, и заимствования, и еще много чего. Язык надо принимать таким, какой он есть, и не выхолащивать ради страннейшего постулата «искусство – это когда красиво».
- Если пытаешься написать красиво и возвышенно – обязательно выйдет тупо, нелепо и пафосно.
- Если твой словарный запас мал – увеличивай его. Если не хочешь увеличивать – продолжай писать хуйню. Ее, кроме тебя, пишут тысячи.
- Если ты не знаешь никаких тем, кроме слезоизвергающих и соплевыделяющих (неразделенная любовь, нерожденные дети, всепоглощающее одиночество) – признай, что все твое творчество – слегка технически усовершенствованные песни про «Плачет девочка в автомате» и «Последнюю электричку». И продолжай писать эту хуйню. Но не ставь себя выше авторов вышеозначенных песен.
- С той самой секунды, как ты всерьез сказал слово «творчество» и/или «поэт», – ты стал полным и, боюсь, необратимым мудаком.
- Отвечать за свои метафоры. Если сам не можешь объяснить, что имел в виду, – лучше убери, значит, получилось бессмысленно.
- Прекратить с умным видом умными словами нести хуйню. Лучшее, что при этом может получиться, – тексты Земфиры. Но столько бабла ты на них все равно не поднимаешь.
- Когда пишешь, не думай, как понравиться читателю. Вообще не надо думать о читателе. Нет его.
- Тебя действительно почти никто не читает по-настоящему. Даже если ты собираешь зальчики, и у тебя – масса виртуальных поклонников. И тебя похвалил Сам Быков (Лейкин, Волгин).
- Техника – это важно. Над ней необходимо работать.
- Нежелание работать может прибить талант.
- Если ты бездарен, тебя не спасет самая совершенная техника.
- Подавляющее большинство пишущих – бездарно. С огромной вероятностью ты – среди них.
